Пролог

Лос-Анджелес, 16 августа 1998 г.

— Что ты видишь? Говори, я тебя слушаю.

Она сидела в кресле с прямой спинкой, почти не двигаясь, склонив голову. Волосы упали ей на лицо. Шевелились только сложенные на коленях руки: тонкие пальцы перебирали красные лепестки искусственной розы, мастерски сделанной из папиросной бумаги.

— Мне кажется... он двигается, — прошептала она.

— Куда он направляется? Ну давай же, Кэсси. — Голос детектива Логана звучал ровно и доброжелательно, ничем не выдавая лихорадочного напряжения и нетерпения, от которого на лбу у него выступили капельки пота, а в глазах появилось затравленное выражение.

— Я... я не уверена.

Со своего места в нескольких шагах от них напарник Логана тихо спросил:

— Чего это она так тянет на этот раз?

— Страх он на нее наводит, вот чего, — ответил Логан так же тихо. — Черт возьми, да у меня самого поджилки трясутся, если на то пошло. — Он повысил голос, стараясь говорить спокойно. — Кэсси? Сосредоточься, милая. Что он видит?

— Темно. Просто... темнота, и больше ничего.

— Ладно. О чем он думает?

Она судорожно вздохнула, тонкие пальцы задрожали, перебирая лепестки бумажной розы.

— Я... я не хочу... У него в голове так страшно... Так много теней... Много черных теней. Прошу тебя, не заставляй меня погружаться. Я не хочу к ним прикасаться. Не заставляй меня.

Столько страха и отвращения было в ее голосе, что лицо Логана, и без того мрачное, еще больше потемнело: настал его черед переводить дух. Но когда он заговорил, его голос снова прозвучал спокойно и уверенно:

— Кэсси, послушай меня. Тебе придется забраться поглубже. Придется ради этой несчастной девочки. Она же такая маленькая! Ты понимаешь?

— Да, — ответила она жалобно, — я понимаю.

Наступило молчание — такое глубокое, что стал отчетливо слышен тихий шорох папиросной бумаги, которую она перебирала пальцами.

— Где он, Кэсси? О чем он думает?

— Он в безопасности. Он знает, что ему ничто не грозит. — Она склонила голову набок, словно прислушиваясь к далекому голосу. — Легавые никогда его не найдут. Ублюдки. Тупые ублюдки. Он им оставил столько улик, а они так ничего и не поняли!

Логан скрипнул зубами с досады, но не позволил себе отвлекаться на эмоции.

— Не слушай его, Кэсси. Узнай, что он делает, куда направляется.

— Он... он собирается забрать девочку. Отвезти ее в свое убежище. Он готов взять ее прямо сейчас. Он готов...

— Где это, Кэсси? Что его окружает?

— Там... темно. Она... он ее связал. Она на заднем сиденье машины. Это гараж. Он садится в машину, заводит мотор... О господи! Я слышу, как она плачет...

— А ты не слушай, — перебил ее Логан, по-прежнему тихо и терпеливо. — Оставайся с ним, Кэсси. Скажи мне, что он делает.

— Я не знаю. — В ее голосе прозвучала безнадежность. — Тут так темно... Я ничего не вижу за светом фар.

— Сосредоточься, Кэсси. Укажи нам какие-нибудь приметы местности. По какой дороге он едет?

— Это... асфальт. Две полосы. Почтовые ящики, мы проезжаем почтовые ящики!

— Отлично, Кэсси, ты молодец. — Он бросил взгляд на напарника, но тот в ответ скептически покачал головой. Логан опять повернулся к женщине: — Продолжай следить. Ничего не упускай. Ты должна нам сказать, куда он направляется.

Несколько минут слышалось только ее частое и неглубокое дыхание. А затем она вдруг сказала:

— Он поворачивает. На повороте знак. Название улицы... Андовер.

Напарник Логана отошел на несколько шагов и начал что-то тихо говорить в трубку сотового телефона.

— Следи за ним, Кэсси, следи. Что ты видишь?

— Слишком темно.

— Знаю. Но ты все-таки следи.

— У него в голове... ужасные мысли.

— Не вникай в них. Не забирайся слишком глубоко, Кэсси.

Она подняла голову — впервые с тех пор, как это началось, — и Логан оторопел. Ее глаза были закрыты. Никогда раньше ему не приходилось видеть такой бледности в лице человека. Живого человека. И эта мертвенно-бледная кожа была так туго натянута, что сквозь нее просвечивали кости. Казалось, что плоти под ней почти совсем нет.

— Кэсси? Кэсси, где ты?

— Глубоко. — Голос у нее стал другим: отдаленным и гулким, словно исходил из глубокого колодца.

— Кэсси, послушай меня. Тебе пора выбираться. Просто смотри и говори мне, что он видит.

— Это похоже на червей, — прошептала она. — Они кормятся гниющей плотью. Гниющей душой...

— Кэсси, назад! Назад, живо! Ты меня слышишь?

После долгой паузы она прошептала:

— Да. Я ухожу.

Теперь она явственно дрожала, и он знал, что, если сейчас до нее дотронуться, ее кожа будет холодна как лед.

— Что ты видишь? Что он видит?

— Дорогу. Почтовых ящиков больше нет. Только дорога, и больше ничего. Он волнуется. Он уже почти рядом со своим тайным убежищем.

— Следи, Кэсси. Продолжай следить.

Прошло еще несколько минут, и вдруг ее брови дрогнули, сошлись у переносицы.

— Кэсси?

Продолжая хмуриться, она отрицательно покачала головой.

Логан наклонился к напарнику и шепотом спросил:

— Что слышно насчет Андовера, Пол?

— В двухсотмильной зоне есть пять улиц, в название которых входит слово “Андовер”. Боб, мы даже добраться до них не успеем, не то что прочесать! Пусть даст нам еще какую-нибудь зацепку!

— Я не уверен, что у нее получится.

— Пусть постарается.

Логан кивнул и повернулся к Кэсси:

— Что ты видишь теперь? Говори, это очень важно.

Теперь ее голос звучал задумчиво, почти мечтательно.

— Здесь есть озеро. Я видела огоньки над водой. Он... его потайное место рядом с озером. Он думает, что выбросит туда ее тело, когда закончит...

Логан быстро взглянул на напарника, но Пол уже приник к телефону.

— Что еще, Кэсси? Что еще ты можешь сказать?

— Мне трудно. — Ее голос, вновь ставший далеким, опять задрожал. — Мне все труднее оставаться у него в голове. Я так устала...

— Я знаю, Кэсси. Но ты все-таки постарайся. Не упускай его. Веди нас за ним.

Как всегда, она откликнулась на настойчивый призыв в его голосе и, хотя ее силы были почти на исходе, напряглась, чтобы не прервать связь, вызывавшую у нее ужас и отвращение.

— Я ее слышу. Слышу девочку. Она плачет. Ей очень страшно.

— Не слушай ее, Кэсси. Слушай только его.

— Ладно. — Она помолчала. — Он поворачивает. Дорога все время петляет. Асфальт кончился, это проселок. Иногда я вижу озеро, мелькающее за деревьями.

— Ты видишь дом?

— Мы проезжаем... мне кажется... это подъездные аллеи. Вокруг повсюду дома. Дома на озере.

Логан подошел к напарнику, увидев, что тот делает ему знаки.

— В чем дело?

— Есть только одна улица Андовер рядом с озером. Это Храмовое озеро. Боб, это всего в пятнадцати милях отсюда.

— Теперь понятно, почему она так хорошо его слышит, — пробормотал Логан. — Она никогда раньше не забиралась так глубоко, как сейчас, в мозги этого подонка. Группа выехала?

— Я им дал отмашку, — кивнул Пол. — Кроме того, мы проверяем всех владельцев недвижимости в районе озера. Мне говорят, что это одно из тех мест, где люди дают названия своим домам, делают вывески, и все такое. Если нам и вправду повезет...

— Держи меня в курсе, — сказал Логан и повернулся к Кэсси.

— Храмовое озеро, — проговорила она, и в ее голосе зазвучали мечтательные нотки. — Ему нравится это название. Он считает, что оно как раз подходит.

— Не вникай в его мысли, Кэсси, — снова предостерег ее Логан. — Просто смотри и говори мне, что он делает, куда направляется.

Бесконечные пять минут протекли в молчании, и вдруг она снова заговорила:

— Мы сворачиваем. На подъездную аллею, как мне кажется.

— Почтового ящика не видно?

— Нет. Нет. Мне очень жаль.

— Описывай все, что видишь, Кэсси.

— Дорога петляет и спускается к озеру. Я вижу... мне кажется, я вижу впереди дом. Иногда он попадает в свет фар...

— Продолжай следить, Кэсси. Когда увидишь дом, поищи вывеску. Может, на ней есть название дома.

— Вот... вижу дом, — заговорила она торопливо. — Возле двери вывеска. На ней написано... “Пенсионный фонд”.

Логан заморгал, потом обернулся к напарнику. Тот кивнул и одними губами шепнул:

— Похоже на то.

Логан снова повернулся к Кэсси:

— Не молчи, Кэсси. Что он делает? Тормозит? Останавливает машину? Он к этому дому ехал?

Кэсси сказала:

— Нет... мы проезжаем мимо. О... Да, я вижу. Тут есть... лодочный сарай. Мне кажется, что это лодочный сарай. Я вижу...

— Что, Кэсси? Что ты видишь? — Логан уже не мог сдерживать свое нетерпение.

— Там... наверху есть флюгер. На крыше. Я... слышу, как он поскрипывает.

— Кэсси, почему ты замолчала? Он остановил машину?

Она испуганно вздрогнула:

— Ой! Да, он остановился. Свет выключен. Я вижу силуэт лодочного сарая, там темно. Но он... знает дорогу. Он... вытаскивает девочку с заднего сиденья. Несет ее в сарай. Она такая маленькая! Почти ничего не весит. О-о-о...

— Кэсси...

— Ей так страшно...

— Кэсси, послушай меня. Ты сможешь ей помочь, только если будешь следить за ним. Смотри, что он делает. Куда идет. — Логан бросил взгляд на напарника и спросил шепотом: — Где их черти носят?

— Они почти на месте. Еще пять минут.

— Черт возьми, у нее нет пяти минут!

— Они делают все, что могут, Боб.

Кэсси дышала часто-часто.

— Что-то не так...

Логан нахмурился:

— В чем дело?

— Я не знаю. На этот раз... у него изменилось настроение. Он хитрый. Доволен собой. Ему... почти что весело. Он собирается преподнести полицейским сюрприз. Нечто новенькое. Он... О боже! У него нож. Он хочет ее разрезать... — Голос Кэсси захлебнулся от горя и ужаса. — Он хочет... хочет... попробовать на вкус...

— Кэсси, послушай меня. Уходи. Выбирайся оттуда. Немедленно!

Напарник Логана подался вперед:

— Боб, она сможет нам помочь, если останется с ним.

Логан покачал головой, не отрывая глаз от Кэсси.

— Если она останется с ним, а он убьет девочку, это может затянуть ее слишком глубоко в его безумие. Так мы их обеих потеряем. Кэсси? Кэсси, выходи. Быстро. Делай, что тебе говорят!..